Заявители просили разъяснить применение пункта 53 Положения к ситуации, при которой должностное лицо или сотрудник органа ЕАЭС был уволен из этого органа в период действия редакции нормы, предусматривавшей наличие стажа работы в органе Союза продолжительностью 12 месяцев, а представление руководителя органа ЕАЭС о назначении пенсии за выслугу лет направлено в уполномоченный орган государства-члена после вступления в силу Протокола от 24 марта 2022 года (далее – Протокол), увеличившего требование к стажу работы до трёх лет.
Заявители также просили разъяснить, включается ли период исполнения полномочий в органах ЕАЭС в стаж государственной службы в государствах – членах Союза, при условии различий в формулировках терминов «замещение должностей» и «период работы», используемых в статьях 53 и 54 Положения соответственно.
Третий вопрос заявителей касался распространения положений пунктов 53 и 54 Положения на работников «исполняющих обязанности» по соответствующей должности в Комиссии или Суде.
В консультативном заключении от 28 марта 2024 года Суд указал, что рассматриваемые вопросы, касающиеся трудовых отношений должностных лиц и служащих органов Союза, относятся к компетенции Суда, поскольку правоотношения, связанные с предоставлением социальных гарантий в области пенсионного обеспечения, возникают только на основе трудовых отношений этих лиц с органами Союза и такие гарантии являются неотъемлемым элементом статуса должностных лиц и сотрудников Комиссии и Суда как международных служащих.
По мнению Суда, норма пункта 53 Положения создаёт основание для возникновения у адресатов нормы права на пенсию за выслугу лет при условии наличия общей продолжительности стажа государственной гражданской службы (15 лет) и периода работы в Комиссии и Суде непосредственно перед увольнением в течение не менее 12 месяцев (впоследствии скорректирована в сторону увеличения Протоколом).
Учитывая подход, сложившийся в практике международных судебных органов, и с учётом недопустимости ретроактивного применения регулирования, ухудшающего правовое положение лиц, Суд пришёл к выводу о том, что действие новой редакции пункта 53 Положения не распространяется на международных служащих органов Союза, чьё право на пенсию за выслугу лет возникло до вступления в силу соответствующих изменений.
Таким образом, должностные лица и сотрудники Комиссии и Суда, которые приобрели право на пенсию за выслугу лет в соответствии с пунктом 53 Положения в редакции, действовавшей до 24 января 2023 года, и были освобождены от должностей, замещаемых в Комиссии или Суде (за исключением случаев освобождения, связанных с виновными действиями), сохраняют своё право на пенсию за выслугу лет на прежних условиях.
Отвечая на второй вопрос заявителей, Суд подтвердил вывод о равнозначности терминов «замещение должности» и «занятие должности».
Суд сделал вывод о том, что период исполнения полномочий должностных лиц или сотрудников Комиссии и Суда, являющихся гражданами Российской Федерации, по замещаемой должности включается в стаж государственной (государственной гражданской) службы этого государства-члена, в том числе в целях назначения пенсии за выслугу лет государственных служащих (федеральных государственных гражданских служащих), а статьи 53 и 54 Положения применяются к гражданам любого из государств-членов, без учёта наличия стажа государственной службы на момент начала трудовой деятельности в Суде или Комиссии.
Отвечая на третий вопрос, Суд указал, что период работы должностного лица, сотрудника Комиссии или Суда в качестве «исполняющего обязанности» по соответствующей должности подлежит включению в стаж государственной службы для целей назначения пенсии за выслугу лет при наличии у этого лица трудового договора (контракта) с органом Союза, а также фактическом осуществлении сторонами данного трудового договора (контракта) предусмотренных в нем взаимных обязанностей, включая выполнение органом Союза требования об обязательных отчислениях на пенсионное обеспечение такого лица.